— Запись от ноль пятого ноль шестого. Как показала практика, уличные торговцы не знают банальнейших экономических принципов, а потому при должном умении их способен перехитрить любой, кто хоть что-то понимает в простейшей микроэкономике. Заметка: не есть купленные пирожки до прибытия в гостиницу. Нужно проверить их на наличие зарождающейся жизни и других бактерий. Конец записи.
Опустив руку от наушника с диктофоном, Зеновия подняла тяжелый взгляд на снующую перед взором толпу и оглянулась, словно за ней кто-то бежал. Прошло всего несколько дней с того момента, как она прибыла в Москву — тот самый город, о котором ей только рассказывали ее сокурсники. Будь она человеком более... простым, она, возможно бы, направилась бы на поиски музеев и прочих достопримечательностей, которые бы фотографировала и фотографировала, забивая память какой-то совершенно бесполезной информацией, которая бы ей никогда не понадобилась, но все равно отложилась бы в долгосрочной памяти, занимая там место просто так. Все, что было нужно, она и так знала, а потому все эти разговоры ни о чем — об истории там, об архитектуре — она успешно игнорировала, виляя меж звучных ораторов, стоявших тут и там. Конечно, нельзя было не оценить достоинство всех глупых экскурсий — они занимали время, а сейчас внутренние часы Зеновии сбились из-за долгого перелета, из-за чего она страдала от безделья. Занять время, то есть, было бы очень и очень полезно, но только не таким способом. А потому, собрав с собой деньги и микро-процессор, висящий рядом с глазом, как прямоугольный монокль, Зеновия отправилась на покорение местных московских реалий, попутно изучая все, что могло представлять интерес для нее, но и не было частью той самой развлекательной экскурсионной программы.
— Запись от ноль пятого ноль шестого. Вход в метро поможет вам размягчиться и стать более гибким за счет сломанных позвонков и ребер, — убрав палец от небольшой кнопки на наушнике, на котором и держался микро-процессор перед глазом, она вновь повертела головой по сторонам, ища что-то более интересное. Пирожки в руке аппетитно пахли, но они были частью важного исследования — читай, подтверждения правдивости слов господина Казимира о том, что в Москве ничего покупного у торгашей лучше не есть — а потому есть их было нельзя. Метро же... Соваться в метро как-то не хотелось, да и вряд ли оно было больше Пекинского. — Заметка: не ездить по трем кольцевым линиям и одной сиреневой для избежания замены собственных органических тканей. Хм-м-м...
Ах да!
Казимир говорил, что если зайти чуть-чуть подальше, то можно будет наткнуться на нетронутый временем уголок, где все было точно так же, как и в древние времена, когда мобильные телефоны весили по несколько килограммов, а над одной из местных достопримечательностей развивался алый флаг с изображением серпа и молота. Казимир, естественно, привирал — подобные нетронутые временем места могли остаться разве что в Новой Гвинее, куда никто не совался интереса ради, но он был прав в том, что местный быт и традиции были в этом самом "таинственном" месте куда более близки к их истокам, чем все то, во что превратилась Москва сейчас. Он говорил, что иногда там можно было услышать остаточные заимствования некогда местного мертвого языка, но, как казалось Дзете, он опять преувеличивал. Всем было известно, что носителей древних языков почти не осталось, да и те уже давно потеряли такие выделяющие их черты, как, например, акцент, за столько лет. Говорили, был один такой приятный бессмертный мужчина в одном из отрядов, как раз один из носителей...
Бам!
Дзета солнечно улыбнулась, когда в нее врезался ребенок, держащий в руках потрепанный временем и ногами мячик. Казимир говорил, что этот район был недалеко от центра, где-то совсем рядом с Охотным Рядом... Ага, точно, он! Проследив за ребенком, скрывшемся за поворотом, девушка воровато оглянулась по сторонам и двинулась следом, вновь активировав диктофон:
— Запись от ноль пятого ноль шестого. Казимир, если вы слышите это, то, пожалуйста, снимите с моей карточки необходимую вам сумму. Ваше вложение в вариант "Я говорю правду, прекрати себя накручивать!" оказалось куда более верным, чем мое "Ты опять привираешь и выпендриваешься". Конец записи.
Остановившись перед входом в переулок, из-за которого слышался шум, Дзета на мгновение задумалась, после чего двинулась вперед.
— Запись от ноль пятого ноль шестого. Местная детвора с аппетитом смотрит на мои пирожки. Сейчас я могу провести исследование на людях и узнать, может ли человеческий организм усвоить купленный в переходе пирожок. О!.. Заметка: местные бабки кричат очень громко, возможно, мне стоит повысить уровень защиты от шума? — если кто-то и слушал эти записи, то он мог услышать шелест бумажек. — Заметка вторая: обязательно повысить уровень защиты от шума в наушниках. Эти женщины заставляют меня тратить деньги на местные продукты питания, это неграмотное вложение средств! Надо инвестировать в науку, а не в еду! Тем более, эта еда абсолютно нормальна и не представляет научного интереса, как пирожки из перехода.
Райончик этот был, мягко говоря, удивительным. Если бы Дзета верила в машину времени — она наверняка где-то существует, где-то вне времени, и Казик ее пока просто не изобрел — то она бы подумала, что очутилась в далеком прошлом. Только английский язык выдавал в местных реалиях настоящее.
